Алматы. 29 сентября. Центр информации. Контакты этого парня мне подкинул коллега (спасибо ему). Когда я шла на интервью, у меня о нём было только два непроверенных факта: он какой-то фееричный филантроп (раскидывается миллионами!) и работает то ли на Google, то ли на Twitter. Это было настолько фантастично, что я решила ничего не перепроверять и получить все ответы лично. Позвонила, он согласился на встречу.

ОН ЕЩЕ И АТЫРАУСКИЙ!

В кофейне было много народу. Пока блуждала глазами по залу, мне приветственно помахал рукой какой-то парнишка в белой футболке, с виду студент. Судя по широкой улыбке, это и был тот самый мегаспециалист и благотворитель. Асхату МУРЗАБАЕВУ 26 лет, выпускник атырауского казахско-турецкого лицея окончил алматинский университет имени Сулеймана Демиреля и действительно отработал два года в Силиконовой долине.

- Только на Twitter, не на Google, – смеется Асхат. – В 2011-м уехал в Сан-Франциско на стажировку, потом мне предложили контракт, и я два года отработал в офисе Twitter.

- Главный вопрос – как ты туда попал?

- На 3-м курсе у меня был проект по одному предмету, курсовой диплом. У Twitter есть открытый аккаунт, там они заливают разные программки, делятся кодами, библиотеками. Я искал программу, это был модуль, который я нашел у Twitter и использовал в своей курсовой. Но она не полностью подходила, нужно было доработать. Я её немного переписал, проект в университете защитил и потом просто написал им, что я такие-то изменения добавил и это чуть быстрее, чуть лучше стало работать. Они со мной созвонились, мы поговорили по скайпу.

- Ты на это не рассчитывал когда писал им письмо?

- Нет, совершенно, просто хотел поделиться тем, что сделал. Ведь я использовал их программу. Они предложили мне стажировку в течение лета. И всё профинансировали. Я уехал, три месяца отработал, мне предложили работу на фул-тайм (полный оплачиваемый рабочий день). Я остался. Это классный опыт, мое первое место работы.

- А что ты делал для Twitter?

- Есть такой департамент – называется «Поиск релевантности и машинного обучения». Ну как объяснить… У вас есть Facebook, Twitter? Ну вот Facebook вам предлагает друзей, правильно? Мы, например, тоже отбирали и предлагали своим пользователям способные их заинтересовать аккаунты и темы, рекомендации, еще какие-то сервисы…

- Кстати, каким образом в соцсетях идет отбор друзей? Я замечала, что стоит внести человека в телефонную книжку, как его аккаунт всплывает в твоей ленте.

- И это абсолютно нормально. Если вы добавили его в контактные листы и Facebook имеет доступ к вашим контактам, через WhatsApp, например. Но это такая прям упрощенная схема, там много параметров на самом деле. Наличие в контактном листе – только один из множества параметров.

- Ты уехал, не окончив университет, получается.

- Окончил удаленно. У нас нет заочного отделения, поэтому раз в месяц-два приезжал и сдавал.

А вообще им интересен был твой диплом?

- Нет (смеется), никто не знает такого вуза там.

- А в Америке тяжело было?

- Нет, нетрудно, потому что я сам по себе просто в работу «включен», и мне без разницы, где мои 15-16 часов проходят – в офисе в Сан-Франциско или в Алматы.

- США для тебя это страна для поработать или может быть жить в будущем?

- Мне нравится в Казахстане жить, если бы не нравилось, я б здесь не жил. Меня всё вполне устраивает. Не настолько всё плохо. То есть я вижу – есть проблемы, сложности, но мне нравится. Я хотел бы здесь жить по возможности. Всё зависит от условий. Если мне предлагают здесь хорошие условия, мне здесь комфортно жить, плюс здесь друзья-близкие… Есть такие, скажем, параметры, на которые я опираюсь и я вижу, что я могу здесь расти, делать карьеру хорошую. Я понимаю, что мне здесь лучше было бы. И если мне поступит хорошее предложение – ну будет это канадский Ванкувер или американские Сан-Франциско, Нью-Йорк – я буду прогонять их точно так же через эти параметры. Это же всегда какой-то баланс внутренних требований твоих. Есть везде и плюсы, и минусы. Я был в разных странах: жил в Америке, Англии, Франции, в Азии работал – мне абсолютно спокойно в Казахстане, я очень свободно себя чувствую, мне нравится, что есть очень большие возможности, в том же IT.

КАЙДЗЕН ДЛЯ КАЗАХОВ

- Ты ушел из Twitter сам?

- Да, наступает такой момент – устаешь и нужно дальше двигаться, ещё какие-то факторы. Мне было 23, вообще это нелегко, жить так далеко от дома плюс у меня очень много перелетов было всегда. Реально тяжело. Личные семейные обстоятельства опять же. Соскучился? Ну да, это тоже. Может, не прав был, не знаю. Приехал в Алматы, начал искать работу.

- С твоим резюме это, наверное, несложно было.

- Ну, я не думаю, что это существенно влияет. Я приехал в Казахстан, меня здесь никто не знает. Уже была мысль своё что-то открыть, но не хватает опыта, социальных связей. Решил поработать год-другой в живой, развивающейся компании.

- Так как долго ты пристраивал здесь свою судьбу?

- Работу нашел достаточно быстро, через 3-4 дня поисков устроился в известный проект, в одно из его подразделений техническим директором интернет-магазина. Год проработал и ушел в свой проект. Мы с друзьями открыли площадку hipo.kz. Это рекрутинговый бизнес, мы помогаем найти кадры для компаний. Проект через полтора года вышел на окупаемость, инвестиции составили 100 тысяч долларов. Ему уже 2 года, нормально, стабильно работаем. У нас уже около 70 тысяч пользователей и 330 компаний-партнеров: международные компании, локальные бренды. Параллельно иногда беру проекты, веду консалтинг.

- 26 лет – и ты свободен от работодателей?

- Ну, я не искал такой свободы, я готов работать и фул-тайм, но пока не позволяет просто график.

- Вот сейчас на кого работаешь?

- На казахстанский банк. Вообще веду несколько проектов одновременно, но банк сделал хорошее предложение, от которого трудно отказаться (смеется). Это большой, очень большой проект, но не на фул-тайм.

- Ты думаешь, ты сможешь развиться здесь так же хорошо как в той же Канаде?

- Мне кажется, это зависит напрямую от уровня самообразования, он очень высокий в IT – подразумевается постоянная работа над собой. Место, где я сейчас, позволяет развиваться. Да, понятно, у нас не так сильно развита преемственность поколений, потому что по сути этого поколения нет, и соответственно в этой части тяжело. Но человеку, который привык когда нету чего-то сам это сделать, это можно преодолеть. У меня, говоря откровенно, вся жизнь была самостоятельная, поэтому такие навыки у меня есть. В IT ты должен постоянно искать, изучать, перенимать передовой опыт, тем более, много открытых источников сейчас.

- Я не так давно встречала интервью молодых людей, которые утверждали, что у нас нет рынка IT как такового, и специалистам не в чем фактически состояться, т.е. есть огромная ниша, работы непаханое поле, но учиться не на чем, не у кого.

- Во-первых, рынок маленький, но он есть. Ну это же нормально – в Америке 300 миллионов населения, а у нас 17. То есть когда население в 20 раз меньше, то конечно по сравнению с Америкой у нас нет рынка. Но любой компании, которая работает в Казахстане, нужна автоматизация. И работы очень много. На мой взгляд, проблема в том, что у нас очень слабое т.н. «среднее звено». Мне кажется, это наша какая-то ментальная лень, мы не улучшаем себя. Мне нравится фильм документальный, он называется «Мечты Дзиро о суши». Дзиро – мастер суши, ему около 90 лет и он готовит суши с 9 лет. У его ресторана, ну как ресторан – это кафешка на станции метро – 3 звезды Мишлена. Меня вдохновляет, что он так долго этим делом занимается – и постоянно, каждодневно его улучшает. Это такой японский кайдзен. Вот, например, когда он суши подает в первый раз, он подает всем как правшам. Потом он замечает, кто левша, и в следующий раз он вам уже подаст так, чтобы вам было удобней брать левой рукой. То есть внимание к деталям высочайшее. Именно это мне нравится. Потому что каждый раз, когда ты что-то делаешь, ты понимаешь, что можно сделать лучше. Мне близка эта идея постоянного самосовершенствования.

ДИПЛОМ НЕ ОБЯЗАТЕЛЕН?

- Все, кто работал в Twitter, мечтают попасть в Google. Это такая же истина, как 2х2=4.

- У меня тоже была такая мечта. Я пробовал. Ездил даже на собеседование. Не получилось.

- Почему, как ты думаешь?

- Это было в 2012 году. Если бы я сейчас поехал, это было бы совсем другое собеседование. В тот момент я был сырым. И я подавал не на инженерную позицию, а сразу на менеджера по продуктам. Думаю, мне не хватало какого-то жизненного опыта, менеджерского.

- Может, надо было снизить планку?

- Может быть (смеётся).

- А сейчас ещё хочется?

- Пока не знаю, я не думаю, что у меня горит такая лампочка: «хочу в Google работать», и чтобы у меня в визитной карточке обязательно было написано «работал в Google». Это не идея-фикс точно.

- А есть компания мечты?

- Сейчас нет такой. Когда приходишь уже к такому возрасту, что есть своя компания, хочется её развивать дальше.

- До чего бы ты хотел дорасти, доразвить эту компанию?

- Ммм, завоевать полмира! (хохочет.) Но почему нет?! Мы хотим закрыть полностью цепочку: профессиональное развитие, обучение, карьера… Стажировки мы уже делаем. Сейчас пробуем Казахстан, у нас всё хорошо работает, и если появится инвестор, может, мы расширимся и далее.

- Расскажи, как ты пришел в IT, что нужно делать, чтобы нынешнее поколение казахстанских школьников подтолкнуть туда? И в каком ещё направлении их нужно, по-твоему, подталкивать, чтобы они были востребованными специалистами?

- Я думаю, детей нужно толкать в трех направлениях у нас в Казахстане – это сельское хозяйство однозначно, логистика очень интересное и перспективное направление, и третье – IT.

- Чем нужно обладать, чтобы пробиться в твоей специальности?

- Я никогда не увлекался программированием. В школе занимался химией, был олимпийцем по химии. Вот что дает КТЛ, когда ты олимпиец – это самодисциплина. Ты просто прикручиваешь пятую точку к стулу и очень долго работаешь. То есть я не обладаю великим талантом, чтоб вот так с полулета всё хватать. Это тупо дисциплина. А в школе я просто к своему другу, который уже тогда этим увлекался, как-то подсел и начал расспрашивать: что и как? Потом, в универе, уже сам работал.

- Какая у тебя специальность?

- Вычислительная техника и программное обеспечение, в Америке это называется Computer Science. Но по специализации я больше инженер по анализу данных.

- Университет тебе дал достаточную базу?

- Нет, не могу так сказать. Когда учился, там не было определенных важных курсов. Но мой университет стал одним из первых их внедрять, и сейчас они там есть: машинное обучение, искусственный интеллект, базы данных…

- Сейчас всё чаще говорят, что академическое образование не поспевает за развитием новых технологий, и диплом уже не необходимость для специалиста. Опять же знаменитая Ernst&Young заявила об исключении вузовских дипломов из её критериев отбора. Как думаешь, в ближайшем будущем можно будет пойти работать, минуя эту ступень?

- Есть в этом своя правда… Я думаю, что не всё было зря в моем обучении, но годы учебы можно было бы смело сократить до двух. Но при условии постоянного саморазвития. Нужно много работать самому.

ДВА МИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ НА БОРЬБУ С РАКОМ

- Давай всё же вернемся к благотворительности, опять мы куда-то ушли от этой темы. Значительная часть твоей положительной репутации связана с благородным жестом, – 2 млн долларов на борьбу с раком. Это твои личные средства?

- Да, я получил бонус.

- Постой, я тебя знаю! Это бонус от английского банка, но в той публикации тебя назвали банкиром, и на фото ты казался гораздо старше, значительнее. Так это ты! Я и предположить не могла, что это парень из нашего города.

- Когда вернулся в начале 2014 года, я взял проект в крупнейшей британской банковской группе Barclays. Банк входит в мировую десятку по капиталам, 25 миллионов клиентов. Часть работы делал удаленно, часть на месте, ездил в командировки в Лондон. Всего проработал там полтора года. Занимался разработкой персонализированного бизнеса. Им важно было понять, какой тип клиента чем пользуется в продуктовой линейке: есть любители кофе, кто-то покупает велосипеды… То есть мы анализировали потребительские предпочтения по транзакционной деятельности, составляли портрет потребителя и его сходство с другими по продуктовой линейке. Чтобы банк знал, какой финансовый продукт предложить, учитывая потребительские предпочтения. По завершении проекта мне назначили бонус – проект принес банку большие деньги, и меня так поощрили. Я этого не ожидал, но раз так получилось, то мысль была уже давно и я сразу принял решение отдать эти деньги французскому фонду, который исследует все виды рака, там ищут причину возникновения. Например, известно, что рак шейки матки вызывает инфекция, уже доказано. Соответственно против неё придумали вакцину. Значит, можно бороться и с другими видами рака. Главное, найти причину происхождения и механизмы воздействия. Как это объяснить, даже не знаю… Ну мне просто хотелось помочь. В моем окружении много близких мне людей пострадали от этого заболевания. В мире сейчас, по официальным данным, болеют около 30 млн человек, к 2025 году рак будет диагностирован у каждого шестого… И мы так мало знаем о раке. Не знаем, откуда он появляется, что с ним делать. Вот когда назначают химиотерапию, дается базовый начальный курс и потом смотрят на состояние и у пациента спрашивают: увеличиваем дозу на 20 % или нет? То есть это нонсенс – пациент, который ничего не знает о медицине, должен принимать такое решение: насколько увеличивать дозы препаратов! Очень ненаучный подход, причем даже в Америке так лечат. Поэтому я сделал анонимный взнос. Они найдут, как ими распорядиться.

- 2 миллиона долларов, немыслимая в наших реалиях сумма для 25-летнего парня. Можно я тебя обниму? …И ты ни разу не пожалел об этом решении?

- Нет, зачем? У меня не было планов на эти деньги. Думаю, я смогу заработать ещё.

Зульфия БАЙНЕКЕЕВА

Фото автора